Главная страница Библиотека Скачать (37 Kb)
1. Когда, сообразно со слабостью своих умственных способностей, люди
исследуют Бога и устремляются к пониманию Троицы, испытав тяжкие
трудности или от самого усилия ума, пытающегося созерцать недоступный
свет, или же от столь многосторонних и различных образов речи, наличных
в Священном Писании (где, как мне кажется, ум [сначала] истощается,
чтобы [затем] просветиться благодатью Христовой), они, освободившись от
всякой двусмысленности и достигнув чего-то определенного, должны с
легкостью простить ошибающихся в исследовании столь сокровенного
предмета. Однако есть две вещи, которые труднее всего стерпеть, когда
люди ошибаются. Первая - это предполагать что-либо прежде выяснения
истины; вторая - это защищать ложное предположение, когда истина уже
выяснена. От этих двух прегрешений, одинаково вредных как для отыскания
истины, так и для восприятия священных текстов, да защитит и оградит
меня Бог (о чем молю и на что надеюсь) щитом своей благой воли и
милостью снисхождения, дабы я не медлил в исследовании Его сущности или
путем [изучения] Писания, или же путем [изучения] природы. Писание и
природа даны нашему созерцанию для того, чтобы исследовать и любить
Того, Кто вдохновил первое и сотворил вторую. И я, не колеблясь,
выскажу свое мнение, по которому я скорее предпочел бы, чтобы за мной
наблюдали праведные, нежели страшился бы придирок превратно мыслящих.
Ибо прекраснейшая и скромнейшая любовь с благодарностью принимает на
себя голубиный взгляд, но что касается зуба собаки, то его избегает
остерегающееся смирение или отражает незыблемая истина. Впрочем, я
скорее предпочел бы, чтобы меня кто-нибудь упрекал, нежели чтобы меня
восхвалял заблуждающийся или льстец, поскольку не пристало любителю
истины страшиться порицателя. Ведь тот, кто будет порицать, является
или другом, или недругом. Если глумится недруг, то надлежит отвечать;
если ошибается друг - поучать; если же друг поучает - слушать. Ибо если
тот, кто ошибается, хвалит тебя, он утверждает тебя в ошибке; льстец же
совращает тебя к ошибке. «Пусть наказывает меня праведник:
это милость; пусть обличает меня; «елей же грешника да не
умастит головы моей» (Пс.140, 5).
2. Вот почему мы твердо
придерживаемся касательно Господа нашего Иисуса Христа как бы
канонического правила (известного посредством Святого Писания и
доказанного кафолическими учеными толкователями) в отношении того, что
Сын Божий должен мыслиться как равным Отцу согласно образу Божиему, так
и подчиненным Отцу согласно образу раба, который Он на Себя принял, и в
котором Он оказался меньше не только Отца, но и Святого Духа, и даже не
равным, а меньшим по отношению к Самому Себе; не к такому, каким Он
был, но к такому, какой Он есть, ибо принятый образ раба не устраняет
образа Божиего, как учат о том свидетельства Святого Писания, о чем мы
говорили в предыдущей книге. Однако там некоторые вещи излагаются так,
что неясно, к какому именно правилу их следует относить: то ли к тому,
в соответствии с которым мы рассматриваем Сына меньшим как
воспринявшего на себя творение, то ли к тому, в соответствии с которым
мы понимаем, что Сын не только не меньше, но и равен Отцу, хотя Он от
Него, Бог от Бога, Свет от Света, ведь мы называем Сына Богом от Бога,
Отца же только Богом, но не от Бога. Отсюда ясно, что у Сына должен
быть Тот, от Кого Он и Чей Сын Он есть. Но Отцу не нужно иметь Сына, от
которого Он был бы, и Он имеет лишь Того, Кому Он Отец. Также и всякий
сын есть то, что он есть, от отца, но ни один отец не есть то, что он
есть, от сына.
3. Некоторые вещи в Писании
излагаются так, что указывают на единство и равенство сущности Отца и
Сына, как то: «Я и Отец одно» (Ин.10, 30),
«Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным
Богу» (Флп.2, 6), и другие того же рода. Но также есть и те,
которые показывают, что Сын есть меньший вследствие его образа раба,
т.е. по причине принятия Им на Себя твари и изменчивой человеческой
природы, о чем говорится: «Ибо Отец Мой более Меня»
(Ин.14, 28), «Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал
Сыну» (Ин.5, 22), и чуть далее «и дал Ему власть
производить суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин.5,
27). И, наконец, некоторые излага-ются так, чтобы показать не то, что
Сын меньше или же равен Отцу, но затем, чтобы сообщить, что Сын от
Отца, как, например, следующее: «Ибо как Отец имеет жизнь в
Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин.5,
26); и «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не
увидит Отца творящего» (Ин.5, 19). Но если бы по причине
сказанного мы допустили, что в образе, воспринятом от творения, Сын
меньше, то следовало бы, что раньше Сына Отец ходил по воде или
открывал слюною и грязью какого-то другого рожденного слепым, и делал
все, что Сын совершил, явившись во плоти среди людей, иначе бы Христос
не мог этого совершить, так как Он Сам говорит, что «Сын
ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца
творящего». Но кто, даже если бы он был безумным, так бы
подумал? Значит, остается считать, что сказано так потому, что жизнь
Сына неизменна так же, как и Отца, хотя все же Сын от Отца; и действие
Отца и Сына нераздельно, хотя действие это дано Сыну от Того, от Кого
Он Сам есть, т.е. от Отца; и Сын так видит Отца, что тем самым видит,
что Он Сын. Ибо Сыну быть от Отца, т.е. быть рожденным от Отца,
означает не что иное, как видеть Отца; а видеть, как Он действует,
означает не что иное, как действовать вместе с Ним. Но потому Сын
[действует] не от Себя, что Он есть не от Себя, и потому [Сын ничего не
может творить Сам от Себя], если не увидит Отца творящего, что Он есть
от Отца. Но [такое соотношение] отличается от того, как художник рисует
одни картины тем же способом, как он видит другие, нарисованные другим,
и от того, как телесно выражается то же самое в буквах, что мыслится в
душе. Ибо сказано: «что творит Он, то и Сын творит
также» (Ин.5, 19). Итак, сказано, что Он творит то же и так
же, что и Отец, а поэтому действие Отца и Сына нераздельно и равно,
хотя Сын действует от Отца. Поэтому Сын не может сотворить что-либо от
Себя, если не увидит, как это делает Отец. Из этого правила,
посредством которого Святое Писание хотело утвердить не то, что один
меньше другого, но лишь показать, кто есть от кого, некоторые сделали
вывод, будто бы Сын считается меньшим. Так, некоторые среди нас, кто
менее всего научен и образован в таких вопросах, пытаясь воспринять их
согласно образу раба и не достигая верного понимания, приходят в
замешательство. Чтобы этого не происходило, надлежит держаться также и
того правила, согласно которому сообщается, что Сын не меньше, хотя и
от Отца. Этими словами обозначается не неравенство, а рожденность Сына.
4. Как я уже замечал, есть в Святом
Писании некоторые вещи, которые изложены двусмысленно, так что неясно,
к которому из определений они должны относится: то ли к тому, в
соответствии с которым Сын меньше по причине принятия на Себя твари, то
ли к тому, в соответствии с которым Он хотя и считается равным Отцу, но
все же от Него происходящим. И, как мне кажется, если это выходит
сомнительным настолько, что невозможно ни объяснить, ни различить, то
такие вещи можно без опаски понимать в соответствии с любым правилом,
как, например, слова: «Мое учение не Мое, но Пославшего
Меня» (Ин.7, 16), то это может пониматься как из образа раба,
о чем мы говорили в предыдущей книге, так и из образа Божиего, в
котором Сын равен Отцу, хотя Он и от Отца. Ведь поскольку в
Божественной природе Сын не есть одно, а Его жизнь - другое, но Сын и
есть сама жизнь, постольку же Сын не есть одно, а Его учение - другое,
но Сын и есть само учение. А поэтому сказанное - «Сыну дал
иметь жизнь» - нельзя понять иначе, как: «Он родил
Сына, Который есть жизнь»; и точно так же, когда говорится,
что Он дал Сыну учение, лучше понимать, что «Он родил Сына,
который есть учение»; и так же, когда говорится, что
«Мое учение не Мое, но Пославшего Меня», нужно
понимать, как если бы сказано, что «Я не есть от Самого Себя,
но от Пославшего Меня».
5. Ведь даже о Святом Духе, о
котором не сказано, что «Он опустошил Себя, приняв образ
раба», Сам Господь говорит: «Когда придет Он, Дух
истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить
будет, но говорить будет, что услышит, и будущее возвестит вам. Он
прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам»
(Ин.16, 13-14). И если бы после этих слов Он бы сразу не сказал,
продолжая, что «Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я
сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин.16, 15),
можно было бы подумать, что Святой Дух рожден от Христа так же, как Он
от Отца. Ибо о Себе Он сказал, что «Мое учение не Мое, но
Пославшего Меня», но о Духе Святом - «не от Себя
говорить будет, но говорить будет, что услышит» и
«от Моего возьмет и возвестит вам». Но так как Он
объясняет, почему Он сказал «от Моего возьмет»
(ведь Он говорит, что «Все, что имеет Отец, есть Мое; потому
Я сказал, что от Моего возьмет»), нам остается понимать лишь
так, что Дух Святой имеет от Отца, как и Сын. И как же это может быть,
как не в со-ответствии с тем, что мы сказали выше: «Когда же
придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от
Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин.15, 26)?
Итак, сказано, что Он, исходя от Отца, не говорит от Самого Себя. И
поскольку из этого не следует, что Сын меньше, ибо сказано, что
«Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца
творящего» (ведь это сказано не в соответствии с образом
раба, но в соответствии с образом Божиим, как мы это уже показали; эти
слова означают не то, что Сын меньше, но то, что Он от Отца); постольку
и Дух Святой не есть меньше, ибо о Нем сказано, что «не от
Себя говорить будет, но говорить будет, что услышит», что
означает, что Дух Святой исходит от Отца. Но раз и Сын есть от Отца, и
Дух Святой от Отца исходит, почему они Оба не называются сыновьями,
почему оба не называются рожденными, но первый - одним Сыном
Единородным, а второй - Духом Святым, не Сыном, не рожденным (ведь если
рожденный, то, значит, и сын)? Если Бог даст (и настолько, насколько
даст), мы рассмотрим этот вопрос в другом месте.
6. Но да проснутся теперь те (если
могут), кто считал, что подкрепляет свою позицию в доказательстве того,
что Отец якобы больше Сына, основываясь на том, что Сын сказал:
«Отче, прославь Сына». Но вот и Дух Святой
прославляет Его, так что же и Он больше Сына? Более того, если по этой
причине Дух Святой прославляет Сына, так как «Он возьмет от
Сына» и «возьмет от Его, потому что все, что имеет
Отец, есть Его», то является очевидным, что когда Дух Святой
прославляет Сына, Его прославляет и Отец. Отсюда становится понятным,
что все, что имеет Отец, относится не только к Сыну, но также и к
Святому Духу, так как Святой Дух способен прославлять Сына, которого
прославляет Отец. Пусть же те, кто считает, что тот, кто прославляет,
больше того, кого прославляют, допустят, что равны те, кто взаимно
прославляет друг друга. Ведь сказано, что и Сын прославляет Отца:
«Я прославил, - говорит Христос, - Тебя на земле»
(Ин.17, 4). Да будут они настороже [в своих размышлениях], чтобы не
счесть, что Дух Святой больше Их Обоих на том лишь основании, что Он
прославляет Сына, которого прославляет Отец, в то время как в Писании
нигде не говорится, чтобы Он был прославляем Отцом или Сыном.
7. Обличенные таким образом, они
меняют свои слова и говорят: «Пославший больше
посланного». Поэтому Отец больше Сына, ибо Он постоянно
напоминает о Себе как о посланном от Отца. Больше Отец и Духа Святого,
ибо о Нем Иисус говорит гак: «Которого пошлет Отец во имя
Мое» (Ин.14, 26); и Дух Святой меньше обоих, потому что, как
это мы уже упоминали, и Отец посылает Его, и Сын, ведь говорит же Он:
«Если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин.16, 7).
Сначала я хочу выяснить, откуда и куда посылается Сын. Сын о Себе
говорит: «Я исшел от Отца и пришел в мир» (Ин.16,
28). Значит, быть посланным означает исходить от Отца и приходить в
этот мир. Но что означают слова о Нем того же самого евангелиста:
«В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не
познал», а также «Пришел ко своим» (Ин.1,
10-11)? Конечно же, Он послан туда, куда пришел. Но если, исходя от
Отца, Он пришел в мир, где Он был, то тогда Он послан туда, где Он был.
И у пророка сказано, что Бог говорит: «Не наполняю ли Я небо
и землю?» (Иер.23, 24). Если это говорится о Сыне (ибо иные
желают понимать Его так, что это Он говорил посредством пророков или в
пророках), куда же Его послали, как не туда, где Он был? Ибо повсюду
был Тот, кто говорит: «Не наполняю ли Я небо и
землю?». Но если это говорится об Отце, то где же Он мог быть
без Своего Слова и Своей Премудрости, которая «быстро
распростирается от одного конца до другого и все устрояет на
пользу» (Прем.8, 1). Но и без Своего Духа Он нигде не может
быть. Итак, если Бог есть повсюду, то и Дух Его тоже повсюду.
Следовательно, и Дух Святой послан туда, где Он уже был. Ведь и
псалмопевец не находит места, куда можно было бы уйти от лица Бога и
говорит: «Взойду ли на небо - там Ты; сойду ли в преисподнюю
- и там Ты» (Пс.138, 8). Желая же представить Бога
вездесущим, он выше вспоминает о Духе Его: «Куда пойду от
Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?» (Пс.138, 7).
8. Поскольку и Сын, и Святой Дух
посылаются туда, где Они уже пребывали, постольку надлежит выяснить,
каким образом нужно понимать это послание в отношении Сына и Святого
Духа. Ведь Отец нигде не называется посланным, о Сыне же вот что пишет
апостол: «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына
своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону,
чтобы искупить подзаконных» (Гал.4, 4-5). Он говорит, что Бог
послал Сына, Который родился от жены. Какой христианин не знает, что
этим выражением [«от жены» апостол] желал
обозначить не лишение девственности, но лишь различие полов в
соответствии с образом речи евреев. Поэтому когда он говорит, что
«Бог послал Сына своего (Единородного), Который родился от
жены», он достаточно показал, что Сын послан таким же
образом, каким рожден от женщины. Следовательно, поскольку Он рожден
Богом, Он уже был в мире; поскольку же Он был рожден Марией, Он был
послан и пришел в этот мир. Потому быть посланным Отцом без Святого
Духа невозможно не только потому, что Отец, когда Он Его посылает, т.е.
когда Он рождается от женщины, не мыслится сделавшим это без Своего
Духа, но и потому, что в Евангелии на вопрос Марии «Как будет
это?» совершенно четко и ясно сказано [ангелом]:
«Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит
Тебя» (Лк.1, 34, 35). И то же у Матфея: «Она имеет
во чреве от Духа Святого» (Мф.1, 18). Впрочем, и у пророка
Исайи обнаруживаем то, что, как считается, Сам Христос говорит о Своем
будущем пришествии: «ныне послал Меня Господь Бог и Дух
Его» (Ис.48, 16).
9. Возможно, кто-то решит, что мы
говорим, что Сын послан Самим Собой, поскольку зачатие и рождение
Марией ребенка является действием Троицы, которая, творя, творит все.
Но как же тогда Отец послал Его, если Он Сам Себя послал? На это
отвечу, сначала прося, чтобы мне сказали (если могут), каким образом
Отец Его освятил, если Он освятил Самого Себя? Но ведь Господь именно
это и говорит: «Тому ли, Которого Отец освятил и послал в
мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын
Божий?» (Ин.10, 36); и в другом месте: «И за них Я
посвящаю Себя» (Ин.17, 19). Я также спрашиваю, каким образом
Отец предал Его, если Он Сам Себя предал. Ведь об этом говорит и
апостол Павел: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но
предал Его за всех нас» (Рим.8, 32); и также в другом месте -
уже о Самом Спасителе: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего
меня и предавшего Себя за меня» (Гал.2, 20). Думаю, что мне
ответят, если имеют в том разумение, что у Отца и Сына единая воля и
нераздельное действие. Значит, так следует понимать это воплощение и
рождение от девы, в котором Сын понимается как посланный, и это было
сделано единым и нераз-дельным действием Отца и Сына, и, конечно же, не
без Святого Духа, о Котором прямо говорится: «Она имеет во
чреве от Духа Святого». Быть может, мы будем более понятны,
если спросим следующее: «Каким образом Бог послал Своего
Сына?» Первый приказал, чтобы другой пришел [в мир], и
второй, повинуясь приказавшему, сделал это? Просил ли Он Его? Или же Он
Его понудил? Но что бы это ни было из перечисленного, так или иначе,
это было сделано Словом, и Слово Божие есть Сам Сын Божий. Так что,
поскольку Отец посредством Слова посылает Его [в мир], это послание
является действием как Отца, так и Слова. Значит, Сын посылается как
Отцом, так и Сыном же, ибо Слово Божие и есть Сам Сын. Но кто же станет
придерживаться столь святотатственной точки зрения, чтобы считать, что
временное Слово сотворено Отцом затем, чтобы был послан предвечный Сын
и явился во плоти во времени? [Оно пребывало], конечно же, в Самом
Слове Божием, Которое было в начале у Бога и Которое было Бог; а
именно, Оно пребывало в Самой Премудрости Божией вне времени, Той, что
должно было явиться во времени во плоти. Следовательно, поскольку вне
какого-либо временного происхождения в начале было Слово, и Слово было
у Бога, и Слово было Бог; [временное Слово] пребывало в Самом Слове вне
времени, в котором Оно стало плотью и обитало с нами (Ин.1, 1,2,14).
Когда же пришла полнота времен, «Бог послал Сына своего
(Единородного), Который родился от жены», т.е. был создан во
времени, чтобы было явлено человекам воплощенное Слово, Которое
пребывало в Самом Слове вне времени и Которое явилось во времени, ведь
порядок времен вневременно заключен в предвечной Премудрости Божией.
Значит, поскольку Оно было создано Отцом и Сыном, постольку
соответственно посланным называется Тот, Кто явился во плоти, пославшим
же - Тот, Кто не являлся; ибо то, что выносится вовне пред телесные
очи, получает свое существование от внутреннего устройства и поэтому
подходящим образом называется посланным. В свою очередь этот
воспринятый человеческий образ есть Лицо только Сына, а не Отца также.
Вот почему говорится, что невидимый Отец вместе с Сыном, Который с
Отцом невидим, послали того же Самого Сына, сделав Его видимым. Но если
бы Сын таким образом стал видимым, что перестал бы быть невидимым как
Отец, т.е. если бы невидимая сущность Слова в видимом творении стала
измен-чивой и преходящей, то Сын мыслился бы посылаемым Отцом так, что
обнаружилось бы, что Он только посылается Отцом, но не является вместе
с Ним посылающим одновременно. Но поскольку образ раба был принят [Им]
так, что остался неизменным образ Божий, постольку ясно, что то, что
явилось в Сыне, было сотворено неявленными Отцом и Сыном. Иначе говоря,
от невидимого Отца вместе с невидимым Сыном был послан Тот же, но
видимый Сын. Так почему же тогда Он говорит: «Я не Сам от
Себя пришел» (Ин.8, 42)? Потому что это сказано в
соответствии с образом раба, согласно которому Он также говорит:
«Я не сужу никого» (Ин.8, 15).
10. Если, таким образом, Он
называется посланным, насколько Он проявляется вовне в телесном
творении, и, будучи внутри природы духовной, всегда остается скрытым от
глаз смертных, нетрудно понять, почему о Духе Святом также говорится
как о посланном. Ведь во времени Святой Дух обнаруживается видимым
образом в каком-либо виде тварного. Это - или когда Он в телесном виде
как голубь нисшел на Самого Господа, или когда по прошествии десяти
дней от Его вознесения в день Пятидесятницы «внезапно
сделался шум с неба как бы от несущегося сильного ветра» и
«явились им разделяющиеся языки как бы огненные, и почили по
одному на каждом из них» (Деян.2, 2,3). Это действие, видимым
образом проявленное и представленное пред глазами смертных, называется
посланием Святого Духа. И оно не для того, чтобы Он тем самым сделал
видимой Свою сущность, в соответствие с которой Он Сам невидим и
неизменяем как Отец и Сын; но для того, чтобы взволнованные увиденным
извне человеческие сердца обратились от временного проявления Его как
пришедшего к скрытой вечности Его как всегда сущего.
11. И также нигде не сказано в
Писании, что Бог Отец больше Святого Духа, или же что Святой Дух меньше
Бога Отца, так как творение, в котором проявляется Святой Дух,
принимается [Бо-жеством] не так, как принимается Сын Человеческий, в
образе Которого представлено Лицо Самого Слова Божиего. [И во Христе
Оно представлено] не так, чтобы Он обладал Словом Божиим подобно другим
святым мудрецам, но [так, чтобы Он был] свыше Своих причастников; и,
конечно же, не так, чтобы Он имел Слово больше [нежели они] с тем,
чтобы быть превосходящей других мудростью, но так, чтобы Он был Самим
Словом. Ибо одно дело плотское слово, и другое - Слово, ставшее плотью.
Иначе говоря, одно дело человеческое слово, и другое - Слово, ставшее
человеком. Ведь [слово] «плоть» означает человека,
когда говорится: «И Слово стало плотью» (Ин.1, 14);
а также: «и узрит всякая плоть спасение Божие»
(Лк.3, 6). Ибо [здесь слово «плоть»] не означает
плоть без души или без ума, но [выражение] «всякая
плоть» означает то же, что и [выражение] «всякий
человек». Следова-тельно, творение в котором проявляется
Святой Дух, принимается [Божеством] не так, как принимается плоть и
образ человеческий от Девы Марии. Ведь Дух не сделал благими ни голубя,
ни ветер, ни пламя. Он не связал их с Собой и со Своим Лицом в вечном
единстве. [И неверным будет предположить, будто] природа Святого Духа
изменчива и непостоянна так, что они [т.е. голубь, ветер, пламя] не
возникли из твари, но Он Сам превращался из одного в другое, как вода в
лед. Эти [явления] возникли так, как будто они должны были возникнуть в
подходящее время; и природа, изменяясь и превращаясь по повелению Того,
Кто неизменно пребывает в Себе Самом, служит Творцу, чтобы обозначить и
проявить Его так, как Он должен был быть обозначен и проявлен по
отношению к смертным. Поэтому хотя тот голубь и называется Духом, и
хотя о том огне говорится, что «явились им разделяющиеся
языки как бы огненные, и почили по одному на каждом из них»,
и что они «начали говорить на иных языках, как Дух давал им
провещавать» (Деян.2, 2,3), чтобы показать, что Дух был
проявлен посредством этого огня, как и голубя; мы, однако, не можем
одинаково называть Святого Духа Богом и голубем или же Богом и огнем,
как мы одинаково называем Сына и Богом, и человеком, и как мы называем
Сына агнцем Божиим, что говорит не только Иоанн Креститель:
«Вот Агнец Божий» (Ин.1, 29), но также и Иоанн
Евангелист, говорящий об убийстве Агнца в Апокалипсисе. Ведь это
пророческое видение было представлено не телесным очам посредством
телесных образов, но в духе посредством духовных образов телесных
вещей. Всякий же, кто видел того голубя и огонь, видел его своими
[телесными] очами. Хотя по поводу огня можно еще рассуждать, был ли он
виден [телесными] очами или же в духе, учитывая то, как это было
сказано. Но ведь [в Писании] говорится не о том, что «они
увидели разделяющиеся языки как бы огненные», но о том, что
«явились им». А сказать «мне
явилось» и «я увидел» обычно не является
для нас одним и тем же. Так, в случае тех духовных видений телесных
образов могут обычно использоваться оба выражения: и «мне
явилось», и «я увидел». В тех же случаях,
когда очам представлено то, что выражено через телесный вид, обычно не
говорят «мне явилось», но «я
видел». Следовательно, в отношении того огня может быть
поставлен вопрос: каким образом он был виден? Был ли он виден внутри
духа, будучи как бы представленным внешне? Или же он действительно
предстал внешним образом перед плотскими очами? Что же касается того
голубя, о котором сказано, что он сошел в телесном виде, то никто
никогда не сомневался, что он был виден [телесными] очами. И
опять-таки, таким образом, как мы называем Сына камнем (ведь сказано
же: «камень же был Христос» (1Кор.10, 4)), мы не
можем называть Духа голубем или огнем. Ибо тот камень уже был сотворен,
и по образу действия был назван именем Христа, Которого он обозначал,
подобно тому камню, который Иаков положил под голову и помазал, дабы он
обозначал Господа; или как Исаак был Христом, когда он, идя на
заклание, нес дрова. К этим уже существующим [предметам] присоединялось
определенное значение. Они не так, как тог голубь и огонь, вдруг стали
существовать исключительно для того, чтобы быть знаками. Как мне
кажется, [голубь и огонь] более походят на тот пламень, который явился
Моисею из [тернового] куста, или на тот столп, который вел народ в
пустыне; или гром и молнии, когда был дан Закон на горе. И
действительно, телесный вид таких вещей возникал для того, чтобы
что-либо обозначить и [затем] прейти.
12. Следовательно, Святой Дух также
называется посланным вследствие этих телесных образов, которые
возникали во времени для того, чтобы обозначить и проявить Его, как он
должен быть явлен человеческим чувствам. Однако не говорится, что Он
меньше Отца, как и Сын в образе раба, ибо этот образ раба укоренился в
единстве [Его] Лица. Эти же телесные виды возникали на время для того,
чтобы явить то, что должно, и [затем] прекращали свое существование. Но
почему же тогда Отец не называется посланным вследствие тех телесных
видов - огня в кусте и столпа облака или огня и молнии на горе; и если
другие подобные вещи возникали тогда, когда Он говорил пред отцами, как
это мы узнали из Писания; и если Он Сам проявляется человеческому взору
посредством этих образов и видов тварного, телесно выраженных? Но если
Сын проявляется через них, почему же Он считается посланным после того,
как рождается от женщины, как говорит апостол: «Но когда
пришла полнота времени, Бог послал Сына своего (Единородного), Который
родился от жены», ведь Он также был послан и до того, как Он
явился отцам посредством этих изменчивых тварных образов? Или если
нельзя правильно сказать о Сыне, что Он послан, если Он не стал плотью,
почему же тогда говорится, то Дух Святой также посылаем, хотя Он никак
не воплощался? И если посредством этих видимых [вещей], о которых
упоминается в Законе и пророках, проявлял Себя не Отец или Сын, но Дух
Святой, то почему же говорится, что Он посылается сейчас, когда Он
посылался таким образом и прежде?
13. В трудности такого вопрошания,
нам при помощи Господа, прежде всего, надлежит выяснить, являлся ли
отцам посредством этих тварных образов Отец или Сын, или Святой Дух,
или же иногда Отец, иногда Сын, а иногда Святой Дух, или же без
какого-либо различия Лиц Бог единый и единственный, т.е. Сама Троица.
Затем, какой бы ни был первый итог, [следовало бы выяснить],
использовалось ли для этого только [телесное] творение, в котором Бог,
насколько Он считал это нужным, открывался бы человеческому взору, или
же ангелы, которые уже существовали, посылались так, чтобы говорить от
Лица Божиего, принимая телесный вид от телесного творения для их
служения, как это от каждого требовалось, или же в соответствии со
способностью, дарованной им Творцом, изменяя и превращая свое тело
(которому они не подвластны, но которое, будучи им подвластным,
управляется ими) в такие сообразные и подходящие для их действий
[телесные] виды, какие пожелают. Наконец, мы разберемся с тем, что
постановили исследовать [а именно]: посылались ли Сын и Дух Святой и
прежде и если посылались, то в чем разница между прежним посланием и
тем, о котором мы читаем в Евангелии, или же ни один из них не
посылался кроме того, когда Сын был рожден от Марии Девы, а Святой Дух
был явлен в видимом образе голубя или огненных языков.
14. Давайте оставим в стороне тех,
кто слишком телесным образом мысли полагал, что природа Слова Божиего и
Премудрость, Которая, пребывая в Самой Себе, все обновляет, и Которую
мы называем Сыном Божиим, не только изменчива, но и видима. Ибо, грубые
сердцем, они больше с наглостью, нежели с религиозностью, подходили к
исследованию Божественных предметов. Поскольку же душа является
духовной субстанцией и поскольку она не сотворена ни кем иным, как Тем,
Кем сотворено все и без Которого ничто не было сотворено, она невидима,
хотя и изменчива. Именно так они и думали в отношении Самого Слова
Божиего и Самой Премудрости Божией, посредством Которой сотворена душа.
Но ведь Премудрость не только невидима, как и душа, но и неизменчива,
каковой душа не является. Именно эта неизменчивость Ее и упоминается,
когда говорится, что она «пребывая в Самой Себе, все
обновляет» (Прем.7, 27). Эти [люди], однако, как бы пытаясь
укрепить шаткость своего заблуждения, приводят слова апостола Павла и
принимают то, что сказано о едином и единственном Боге, под Которым
понимается Сама Троица, только в отношении Отца, но не Сына и Святого
Духа также: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому
премудрому Богу честь и слава во веки веков» (1Тим.1, 17) и
«блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь
господствующих, единый, имеющий бессмертие, Который обитает в
неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не
может» (1Тим.6, 15-16). Я полагаю, что мы уже вполне
рассудили, как должны пониматься эти слова.
15. Однако те, кто желает применять
эти тексты только по отношению к Отцу, а не к Сыну и Святому Духу
также, утверждают, что Сын стал видимым не через принятие плоти от
Девы, но был таковым прежде того через Самого Себя. Ибо, говорят они,
Он Сам являлся пред очами отцов. И если ты им скажешь: «Каким
бы образом ни был Сын Божий видим Сам по Себе, таким же образом Он Сам
по Себе смертен; так что если вы только к Отцу желаете относить слова:
«Единый, имеющий бессмертие»; и если Сын смертен по
причине принятой на Себя плоти, то допустите, что по той же причине Он
и смертен», они ответят, что Он смертен не по той же причине
[принятой на Себя плоти], но [по той, что] поскольку Он и раньше был
видимым, постольку и раньше был смертным. Но если они считают Сына
смертным по причине [воспринятой] плоти, то тогда Отец без Сына не есть
единствен-ный, кто имеет бессмертие, так как Слово Его, Которым все
сотворено, также имеет бессмертие. Следовательно, не потому утратил Сын
Божий бессмертие, что воспринял смертную плоть, ведь даже с душой
человеческой не может произойти того, чтобы она умерла вместе с телом,
о чем говорит Сам Господь: «И не бойтесь убивающих тело, души
же не могущих убить» (Матф.10, 28). Или, быть может, и Святой
Дух воспринял плоть? В отношении этого [вопроса] они, несомненно,
придут в замешательство. Ведь даже если Сын смертен по причине
[воспринятой] плоти, то как же они могут говорить, что только один Отец
без Сына и Святого Духа имеет бессмертие, тогда как Дух Святой не
воспринимал на Себя плоть? Значит, если Дух Святой не имеет бессмертия,
то и Сын является смертным не по причине [воспринятой] плоти. Если же
Дух Святой имеет бессмертие, то не только об Отце сказано:
«Единый, имеющий бессмертие». Поэтому [чтобы
выпутаться из своего замешательства] они считают, что могут доказать,
что Сын был смертен еще до Своего воплощения, исходя из того, что сама
изменчивость не напрасно называется смертностью, в соответствии с чем и
душа считается смертной, но не потому что она изменяется или
превращается в тело или какую-либо другую сущность, а потому что все,
что ни есть сейчас в самой ее сущности иначе, чем это было, оказывается
смертным, поскольку перестало быть тем, чем было. Так как, говорят они,
прежде, чем Сын Божий был рожден от Девы Марии, Он Сам явился отцам
нашим и не в одном и том же виде, но во многих, [сначала] так, [затем]
иначе, то Он Сам по Себе видим, ибо, еще не восприняв плоть, Его
сущность была видимой смертным очам, и Он Сам по Себе смертен,
поскольку изменчив. Также и Дух Святой, Который являлся то как голубь,
то как огонь. Поэтому, говорят они, не Троице, но единственно и
исключительно Отцу подходит то, что сказано: «Невидимому,
единому премудрому Богу честь и слава» (1Тим.1, 17); и
«Единый, имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном
свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не
может» (1Тим.6, 16).
16. Не обращая внимания на тех, кто
не может познать даже невидимую сущность души, т.е. тех, кто тем более
далек от познания того, что сущность единого и единственного Бога, т.е.
Отца, Сына и Святого Духа, остается не только невидимой, но и
неизменчивой, посредством чего она пребывает в истинном и подлинном
бессмертии; да будем мы, никогда не считавшие, что Бог (Отец ли, Сын
ли, Святой ли Дух) являлся телесным очам иначе, нежели посредством
телесного творения, подвластного Его мощи; [да будем мы, пребывая] в
правоверном спокойствии и с умиротворяющим усердием готовыми к тому,
чтобы нас исправили, если нас по-братски и уместно упрекнут, а также
готовыми к нападкам недруга, когда он говорит верное; [да будем мы]
стараться разузнать, являлся ли Бог нашим отцам прежде явления Христа
во плоти нераздельно или же в каком-либо Лице Троицы, или же раздельно
как бы по очереди.
17. Прежде всего, в книге Бытия
сказано, что Бог говорил с человеком, которого создал из праха земного.
Но если мы будем трактовать эти слова, исключив образное значение и
держась буквы, то получится, что Бог говорил с человеком в человеческом
виде. Это, впрочем, не выражено в книге четко, однако в избранных
местах это звучит именно так, в особенности там, где сказано, что Адам,
услышав голос Господа, ходящего в раю во время прохлады дня, скрылся
между деревьями рая, и когда Бог сказал ему: «Адам, где
ты?» (Быт.3, 8-9), - он ответил: «Голос Твой я
услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся»
(Быт.3, 10). Ибо я не вижу, как буквально может пониматься прогулка и
беседа Господа, как не в человеческом виде. Нельзя также сказать, что
только голос был сотворенным, когда, как сказано, прохаживался Бог; и
нельзя сказать, что Тот, Кто был ходящим в раю, не был видимым, ведь
Адам также говорит, что он скрылся от Него. Но Кто же Он тогда был?
Отец или Сын, или Дух Святой? Или же с человеком говорил Бог вообще как
Сама нераздельная Троица в образе человека? Впрочем, взятое в целом
Писание нигде не внушает мысль о переходе от одного Лица к другому.
Однако похоже, что Он обращается к первому человеку, когда говорит:
«Да будет свет» и «Да будет
твердь» (Быт.1, 3, 6); и так далее по всем этим дням. Обычно
мы воспринимаем Его как Бога Отца, говорящего, чтобы возникло все, что
Он пожелал сотворить. Ибо все Он сотворил Словом Своим, Которое в
соответствии с истинным правилом веры мы знаем как Его единственного
Сына. Следовательно, если это Бог Отец говорил с первым человеком и
если это Он Сам ходил в раю во время прохлады дня, и это от Него
скрылся грешник между деревьями, то почему же нам также не считать, что
это Он явился Аврааму и Моисею, и тем, кому Он желал и как Он желал
посредством подвластного Ему изменчивого и видимого творения, в то
время как Он Сам пребывал в Самом Себе и в Своей сущности, по которой
Он неизменен и невидим? Но ведь могло быть и так, что Писание исподволь
переходило от Лица к Лицу, и в то время как в Нем говорилось, что Отец
сказал: «Да будет свет», а также обо всем
остальном, что упоминается как сотворенное Им посредством Слова, Оно
уже указывало на Сына как на говорившего с первым человеком, хотя не
развертывало это открытым образом, но лишь внушало мысль об этом тем,
кто способен понять это.
18. Тот, кто имеет силы, с помощью
которых он может умственным взором проникнуть в эту тайну так, чтобы
ему легко открылось, способен ли Сам Отец посредством видимого творения
явиться человеческим очам, или же Он не способен сделать это без Сына и
Святого Духа, да продвинется далее в рассмотрении этой [тайны], если
сможет, а также в ее выражении и толковании в словах. Однако
[рассматриваемый] предмет, насколько о нем свидетельствует Писание, в
котором сказано, что Бог говорил с человеком, является, по-моему,
сокровенным, ибо с очевидностью не ясно, имел ли обыкновение Адам
лицезреть Бога телесными очами, в особенности потому, что остается
нерешенным вопрос, что за глаза были те, что у них открылись, когда они
вкусили запретный плод, ибо прежде, чем они вкусили, те глаза были
закрыты. Если даже Писание и внушает мысль о том, что рай представлял
собой нечто телесное, я все же не буду опрометчиво утверждать, что Бог
никак не мог там прогуливаться иначе, нежели как в каком-то телесном
образе. Ведь могут сказать, что сотворен был только голос, который
слышал человек, образа же никакого он не видел. И хотя сказано, что
Адам скрылся от лица Божиего, из этого еще не следует, что он обычно
видел Его лицо. Ибо что если он сам не мог видеть, но боялся, что его
самого увидит Тот, Чей голос он слышал и Чье присутствие он ощущал,
когда Тот прогуливался? Так ведь и Каин сказал Богу: «И от
лица Твоего я скроюсь» (Быт.4, 14), но из-за этого мы не
вынуждены признавать, что он имел обыкновение лицезреть Бога в
каком-либо видимом образе телесными очами, хотя он слышал голос Того,
Кто спрашивал и беседовал с ним о его преступлении. Какого именно рода
речь звучала в человеческих ушах, когда Бог обращался к первому
человеку, установить трудно, да мы и не брались за это. Но если были
созданы только голос и звуки для того, чтобы донести некоторое
чувственное присутствие Бога тем первым людям, я не знаю, почему бы мне
не мыслить в них Лицо Бога Отца, так как Его Лицо открывается и в том
голосе, когда Иисус, сияя, явился пред тремя учениками на горе, и когда
голубь снисшел на Него при Его крещении, и когда Он воззвал к Отцу о
прославлении и получил ответ: «И прославил, и еще
прославлю» (Ин.12, 28). [И так это] не потому, что голос мог
быть создан без содействия Сына и Святого Духа (ибо Троица действует
нераздельно), но потому, что этот голос был создан для того, чтобы
проявить Лицо одного Отца так же, как [вся] Троица произвела
человеческий образ от Марии Девы, но это Лицо лишь одного Сына, так как
невидимая Троица произвела видимое Лицо одного Сына. И ничто не
запрещает нам рассматривать тот голос, обращенный к Адаму, не только
как голос Троицы, но также и как проявление Лица той Троицы. Ибо мы
должны воспринимать как относящееся только к Отцу то, что сказано:
«Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф.3,17). Ибо
нельзя полагать и понимать Иисуса ни как Сына Святого Духа, ни как
Своего собственного Сына. И когда прозвучал голос: «И
прославил, и еще прославлю», мы признаем, что он принадлежал
только Лицу Отца, ибо он был ответом на тог призыв Господа, в котором
Он сказал: «Отче, прославь имя Твое» (Ин.12, 28); и
этот призыв [Господа] мог быть направлен только к Отцу, но не к Святому
Духу также, которому Он Сыном не является. В отношении же того, где
говорится: «И воззвал Господь Бог к Адаму», ничего
нельзя сказать против того, чтобы мы здесь мыслили Саму Троицу.
19. Нечто подобное [имеет место
быть], когда мы читаем: «И сказал Господь Аврааму: пойди из
земли твоей, от родства твоего и из дома твоего» (Быт.12, 1).
[Здесь также] не ясно, то ли только голос дошел до ушей Авраама, то ли
нечто было явлено его глазам. Немного позднее сказано более ясно:
«И явился Господь Аврааму и сказал ему: потомству твоему
отдам Я землю сию» (Быт.12, 7). Однако и здесь нельзя
определить, в каком виде явился ему Господь: то ли это был Отец, то ли
Сын, то ли Дух Святой. Разве что [остается иным] полагать, что к
Аврааму явился Сын, ибо не сказано, что «явился Бог
Аврааму», но что «явился Господь». Ведь
похоже, что Сына как бы пристало звать Гос-подом, как это делает,
например, апостол: «Ибо, хотя и есть так называемые боги, или
на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, - но у
нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус
Христос, Которым все, и мы Им» (1Кор.8, 5-6). Но ведь во
многих местах [Писания] обнаруживается, что и Бог Отец также называется
Господом, как, например: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я
ныне родил Тебя» (Пс.2, 7), а также: «Сказал
Господь Господу моему: сиди одесную Меня» (Пс.109, I); и
также обнаруживается, что даже Дух Святой называется Господом, когда,
например, апостол говорит: «Господь есть Дух», и,
дабы кто-нибудь не подумал, что этим обозначается Сын, и что Он
называется Духом по причине Своей бестелесной сущности, сразу же
добавляет: «а где Дух Господен, там свобода»
(2Кор.3, 17). Ведь никто не сомневался, что Дух Господен - это Дух
Святой. Поэтому здесь с очевидностью не ясно, являлось ли Аврааму
какое-либо Лицо Троицы или же являлся Сам Бог Троица, о Котором
говорится как о едином Боге: «Господа Бога твоего бойся и Ему
одному служи» (Втор.4, 13). Также и под дубом Мамврийским он
видел трех мужей, которых пригласил, оказал гостеприимство и
прислуживал им, пока они вкушали. Однако Писание начинает повествование
об этом, говоря не о том, что «явились ему три
мужа», но о том, что «явился ему Господь»
(Быт.18,1). Далее же, надлежащим образом показав, как явился Бог,
Писание присоединило повествование о трех мужах, которых Авраам
пригласил, обратившись во множественном числе, чтобы оказать им свое
гостеприимство, но с которыми после говорит в единственном числе как с
одним; и сын ему от Сары обещается как от одного, которого Писание
называет Господом как и в начале повествования: «И явился
Господь Аврааму». Затем он приглашает их, омывает им ноги и
провожает их, как будто они люди. Но говорит он как с Господом Богом и
тогда, когда ему обещается Сын, и тогда, когда ему говорится о
приближающейся гибели Содома.
20. Это место Святого Писания
требует более внимательного рассмотрения. Ведь если бы явился лишь один
муж, что бы еще воскликнули те, которые утверждают, что Сын по своей
видимой сущности был и прежде своего рождения от Девы, как не то, что
это был Он Сам? Ибо, скажут они, это об Отце говорится:
«Невидимому, единому премудрому Богу». Правда, я
мог бы продолжить интересоваться, каким же образом еще до своего
воплощения Он открылся как человек, ведь ему омывали ноги, и Он вкушал
человеческую пищу. И как же могло так стать, что Он, все еще
«будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным
Богу» (Флп.2, 6)? Неужели Он уже «уничижил Себя
Самого, приняв образ раба, сделавшись подобно человекам и по виду став
как человек» (Флп.2, 7), хотя мы знаем, что это произошло
тогда, когда Он родился от Девы? Но как же тогда Он явился Аврааму
прежде, чем это произошло? Или тот образ [в явлении] не был настоящим?
Я бы мог продолжать интересоваться этим, если бы Аврааму явился один
муж, и если бы считалось, что этот же самый муж и есть Сын Божий. Но
так как явилось трое, и не сказано, чтобы кто-нибудь из них был больше
другого по образу ли по власти ли, по возрасту ли, почему бы нам в этом
не видеть по-средством зрительно воспринятых тварных образов одну и ту
же сущность и равенство Троицы в трех Лицах?
21, Ибо, чтобы кто-нибудь не
подумал, будто один из трех больший, и что Его-то и следует мыслить
Господом Сыном Божиим, а двух других Его ангелами (ведь всего явилось
трое, а Авраам говорил с одним как с Господом), Святое Писание,
высказывая противоположное, предупредило подобные будущие рассуждения и
мнения, когда немного позднее говорится, что к Лоту пришли двое
ангелов, к одному из которых, этот праведный человек, заслуживший
освобождения от содомского пожара, обратился как к Господу. Далее же
Писание говорит: «И пошел Господь, перестав говорить с
Авраамом; Авраам же возвратился в свое место» (Быт.18, 33).
«И пришли те два ангела в
Содом вечером» (Быт.19, 1). И здесь то, что я начал излагать,
должно быть рассмотрено с еще большим вниманием. Несомненно, что
Авраам, обращаясь к тем трем, говорил с ними как с одним, которого он
назвал Господом. Быть может, скажет кто-нибудь, он признал в одном из
них Господа, а в двух других Его ангелов. Но что же тогда будет
означать то, о чем далее говорит Писание: «И пошел Господь,
перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое
место» и «пришли те два ангела в Содом
вечером»? Быть может, тот один, который был признан в трех
как Господь, удалился для того, чтобы послать двух ангелов, которые
были с ним, уничтожить Содом? Давайте же посмотрим, что из этого
следует. «И пришли те два ангела в Содом вечером, когда Лот
сидел у ворот Содома. Лот увидел и встал, чтобы встретить их, и
поклонился лицом до земли и сказал: государи мои, зайдите в дом раба
вашею» (Быт.19, 1-2). Здесь вполне ясно и то, что было два
ангела, и то, что по отношению к ним выказывалось гостеприимство во
множественном числе, и то, что Лот с почтением назвал их господами, так
как, возможно, он принял их за людей.
22. Но опять-таки [возникает новая
неясность]. Ведь если бы Лот не признал в них двух ангелов Божиих, он
бы им не поклонился лицом до земли. [С другой стороны], почему он тогда
выказал гостеприимство и предложил угощение тем, кто как бы лишен
человеческой природы? Однако что бы здесь ни скрывалось, да будем [с
тщанием] исследовать то, за что мы взялись. Являются двое; оба
называются ангелами; их приглашают во множественном числе; и Лот
разговаривает с ними во множественном числе до ухода из Содома. И далее
в Писании говорится: «Когда же вывели их вон, то один из них
сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не оглядывайся
назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору,
чтобы тебе не погибнуть. Но Лот сказал им: нет, Владыко! Вот, раб Твой
обрел благоволение пред очами Твоими» и т.д. (Быт.19, 17-19).
Но что же тогда значат слова: «Но Лот сказал им: нет,
Владыко!», если Тот, Кто был Господом, уже удалился, чтобы
послать двух ангелов? Почему же тогда сказано «нет,
Владыко!», а не «нет, Владыки!». Или же
если он желал обратиться к одному из них, почему тогда Писание говорит:
«Но Лот сказал им: нет, Владыко! Вот, раб Твой обрел
благоволение пред очами Твоими»? Или же мы должны понимать
два лица во множественном числе, а когда к тем же двум обращаются как к
одному, [мы должны понимать их] как единого Господа Бога одной
сущности? Так как же нам понимать эти два Лица? Как Отца и Сына или как
Отца и Святого Духа, или же как Сына и Святого Духа? Последнее,
пожалуй, наиболее подходяще. Ибо они говорят о себе как о посланных,
[т.е. так], как мы говорим о Сыне и Святом Духе. О том же, что Отец
послан, в Писании нигде не говорится.
23. Когда Моисей был послан, чтобы
вывести народ Израиля из Египта, Писание так говорит о явлении ему
Бога: «Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника
Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе
Божией, Хориву. И явился ему ангел Господен в пламени огня из среды
тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не
сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего
куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему
Бог из среды куста, и сказал: Я Бог Отца твоего, Бог Авраама, Бог
Исаака и Бог Иакова» (Исх.3, 1-6). Итак, здесь тот, [кто
явился], сначала назван ангелом Господним, а затем Богом. Так не был ли
ангел Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова? Но тогда Его нужно
считать Самим Спасителем, о котором апостол говорит: «Их и
отцы, и от них Христос во плоти, сущий над всем Бог, благословенный во
веки» (Рим.9,5). Следовательно, вполне разумно считать, что
Тот, кто есть «сущий над всем Бог, благословенный во
веки», является Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова.
Но почему он сначала назван ангелом Господним, когда явился
«в пламени огня из среды тернового куста»? Не
потому ли, что это был один из многих ангелов, который по
[Божественному] устроению выражал собой Лицо Господа своего? Или же
потому, что это было нечто тварное, что было воспринято Им, чтобы
явиться для него в зримом образе, и чтобы произносимые слова были
слышимы, чем бы, как требовалось; обозначилось [незримое] присутствие
Господа для телесных человеческих чувств посредством подвластного Ему
творения? Но если это был один из ангелов, кто бы мог с легкостью
подтвердить, было ли на него возложено возвестить о Лице Сына или же
Святого Духа, или же Бога Отца, или же о Самой единой Троице, Которая
есть единый и единственный Бог, отчего Он и говорит: «Я Бог
Отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова»? Ведь мы
не можем сказать, что Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова
является Сын Божий, а Бог Отец не является. Но ведь точно также никто
не осмелится отрицать, что Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова
является Дух Святой или Сама Троица, которую мы считаем единым Богом.
Ибо тот, кто не есть Бог, не является Богом отцов. Далее, если не
только Отец является Богом, как признают все, и даже еретики, но также
и Сын, Которого, хотят они того или нет, вынуждены таковым признавать,
поскольку [о Нем] апостолом сказано: «сущий над всем Бог,
благословенный во веки»; также и Святой Дух, ибо [о Нем]
апостол говорит: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм
живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога»,
«Посему прославляйте Бога и в телах ваших» (1Кор.6,
19, 20); и эти трое суть один Бог, как исповедует кафолическое
благомыслие; то остается не достаточно ясным, которое из Лиц Троицы
выражал ангел (если он был один из остальных), и выражал ли он какое-то
[отдельное] Лицо, а не Саму Троицу. Но если в данном деле было
воспринято творение, чтобы его посредством быть видимым для
человеческих глаз и быть слышимым для человеческих ушей, и называться и
ангелом Господнем, и Господом, и Богом, то тогда здесь Бог не может
пониматься как Отец, но только как Сын или Дух Святой, хотя я не могу
припомнить, чтобы Святой Дух назывался ангелом где-то еще. Впрочем, он
мог бы так называться по своему действию, ведь о нем говорится.
«И будущее возвестит вам» (Ин.16, 13); а слово
«ангел» пере-водится с греческого на латынь как
«вестник» (nuntius). Но также с совершенной
ясностью мы читаем у пророка о Господе Иисусе Христе, что Он будет
назван «Ангелом Великого Совета» (Ис.9, 6). Значит,
и Святой Дух, и Сын Божий являются Богом и Господом ангелов.
24. И подобное же сказано о выходе
из Египта сынов Израилевых: «Господь же шел пред ними в
столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе
огненном», и «не отлучался столп облачный днем и
столп огненный ночью от лица (всего) народа» (Исх.13, 21,
22). Так же и здесь кто бы стал сомневаться, что Бог явился смертным
очам посредством все того же подвластного Ему телесного творения, а не
своею сущностью? Однако подобным же образом не ясно, был ли то Отец или
Сын, или Святой Дух, или Сама Троица единый Бог. И также остается
неопределенным то, где сказано: «Слава Господня явилась в
облаке. И сказал Господь Моисею, говоря: Я услышал ропот сынов
Израилевых» и т.д. (Исх.16, 10-12).
25. А вот что говорится об облаках,
громах, молниях, трубном звуке и дыме на горе Синай: «Гора же
Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил
от нее дым. как дым из печи, «и весь народ сильно
ужаснулся». И звук трубный становился сильнее и сильнее.
Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом» (Исх.19, 18-19). И
немного после того, как был дан Закон в десяти заповедях,
соответственно следует: «Весь народ видел громы и пламя, и
звук трубный и гору дымящуюся»; и чуть позднее: «И
стоял весь народ вдали, а Моисей вступил во мрак, где Бог. И сказал
народ Моисею...» и т.д. (Исх.20, 18, 21-22). Что же мне
сказать по этому поводу, кроме того, что никто не может быть столь
неразумным, чтобы верить, что дым, огонь, облака и туман, и что бы то
ни было подобного рода является сущностью Святого Духа или Слова и
Премудрости Божией, которая есть Христос? Что же касается Бога Отца, то
даже ариане никогда не осмеивались думать подобным образом.
Следовательно, все это было создано посредством творения, служащего
Творцу, и было представлено сообразно [Божественному] устроению
человеческим чувствам. Все же поскольку сказано, что Моисей взошел в
облако, в котором был Бог, [постольку некоторые] плотским образом
считают, что в то время, как народ видел облако, Моисей внутри облака
видел своими плотскими глазами Сына Божия, Которого обезумевшие еретики
желают видеть в Его сущности. Так как же мог видеть Его Моисей своими
плотскими глазами, если плотскими глазами нельзя видеть не то что
Премудрость Божию, которая есть Христос, но и [душу] какого угодно
мудреца и даже [просто] какого-нибудь человека?! Или поскольку сказано
о старейшинах Израилевых, что они «видели место стояния Бога
Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и,
как самое небо, ясное» (Исх.24, 10), постольку нам следует
верить, что в неком земном пространстве находились посредством своей
сущности Слово и Премудрость Божия, Которая «быстро
распростирается от одного конца до другого и все устрояет на
пользу» (Прем.8, 1), и что Слово Божие, через Которого все
начало быть, является таким образом изменчивым, что Оно то сокращается,
то простирается?! Да очистит Господь сердца своих правоверных от таких
мыслей! Но все эти видимые и чувственные вещи, как мы часто отмечали,
представлены посредством подвластного [Господу] творения для того,
чтобы обозначить невидимого и умопостигаемого Бога, не только Отца, но
и Сына, и Святого Духа, «ибо все из Него, Им и к
Нему» (Рим.11, 36), хотя «невидимое Его, вечная
сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений
видимы» (Рим.1, 20).
26. Однако что касается того, что
мы здесь предприняли, то я все же не пойму, каким образом становится
ясно посредством того, что было столь устрашающе явлено чувствам
смертных, говорил ли на горе Синай Бог Троица или же по раздельности
Отец, или Сын, или Святой Дух. Но если будет позволено без поспешного
утверждения скромно и осторожно предположить, не возможно ли [в этом
случае] мыслить одно Лицо из [всей] Троицы, то почему бы нам не
считать, что разговор скорее идет о Святом Духе, поскольку о самом
Законе, который был дан там, сказано, что он был написан на каменных
скрижалях перстом Божиим, каковым именем, как мы знаем, обозначается
Святой Дух в Евангелии (Лк.11,20). И отсчитываются пятьдесят дней от
заклания агнца и празднования Исхода до того дня, когда все это начало
происходить на горе Синай, точно так же, как отсчитываются пятьдесят
дней после страстей Господних от Его воскресения, и тогда приходит
Святой Дух, обещанный Сыном Божиим. В «Деяниях
Апостолов» мы читаем, что Он явился им посредством
разделяющихся огненных языков и почил по одному на каждом из них
(Деян.2, 3). Это вполне согласуется с «Исходом»,
где сказано: «Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь
сошел на нее в огне» (Исх.19, 18); а немного позднее также
говорится: «Вид же славы Господней на вершине горы был пред
глазами сынов Израилевых, как огонь поедающий» (Исх.24, 16).
Или если все это произошло так, что ни Отец, ни Сын не могли быть там
представлены без Святого Духа, Который должен был написать Закон, то
мы, конечно же, знаем, что Бог явился там не в Своей сущности, которая
пребывает невидимой и неиз-менчивой, а посредством тварного вида.
Однако нам не известно, насколько это доходит до моего разумения, какое
именно из Лиц Троицы, [отличенное] особым знаком, [тогда явилось].
27. Есть также еще одна трудность,
которая заботит иных, ибо сказано: «И говорил Господь с
Моисеем лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим».
Немного же позднее Моисей говорит: «Итак, если я приобрел
благоволение в очах Твоих, то молю: «яви мне Самого
Себя», дабы я познал Тебя, чтобы приобресть благоволение в
очах Твоих, и чтобы я знал, что эти люди Твой народ»; и еще
немного позднее: «Моисей сказал: покажи мне славу
Твою» (Исх.33, 11, 13, 18). Так что же, во всем, что было
совершено [о чем сказано] выше, Бог мыслился видимым в своей сущности,
отчего Сына Божиего эти жалкие [люди] считали видимым не через
творение, но в Самом Себе, и что когда Моисей взошел в облако, людским
глазам был явлен лишь темный мрак, а он внутри, якобы созерцая Лицо
Бога, слышал Его слова? Ведь именно так и сказано, что
«говорил Господь с Моисеем лицом к лицу, как бы говорил кто с
другом своим», и, вот, то же самое Моисей говорит:
«Если я приобрел благоволение в очах Твоих, яви мне Самого
Себя». Он, конечно же, знал, что видел Его телесным образом,
и хотел Его доподлинно увидеть духовным образом. А та речь [Господня],
произнесенная в словах, была обращена так, как будто это была речь
друга, говорящего с другом. Однако кто же видит Бога Отца телесными
очами? И то, что в начале было Слово и Слово было у Бога, и Слово было
Бог, через Которого все начало быть, кто видит телесными очами? И кто
видит телесными очами Духа Премудрости? Но что же может означать
«яви мне Самого Себя, дабы я познал Тебя», как не
«яви мне Свою сущность»? Если бы Моисей не сказал
этого, нам надлежало бы как-то стерпеть тех глупцов, которые полагают,
что сущность Бога сделалась видимой его глазам посредством тех
[явлений], о которых говорилось выше. Но поскольку очевиднейшим образом
показывается, что его желание не было удовлетворено, кто дерзнет
сказать, что посредством подобных образов, которые были зримо явлены
также и ему, глазам смертного [человека] явилась не природа, служащая
Богу, но То, что есть Сам Бог?
28. Сюда же [следует добавить] и
то, что после этого Господь говорит Моисею: «Лица Моего не
можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться
в живых. И сказал Господь: вот место у Меня: стань на этой скале; когда
же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и
покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду; и когда сниму руку Мою, ты
увидишь задняя Моя, а лице Мое не будет видимо тебе» (Исх.33,
20-23).
Не без причины обычно предполагают,
говоря о Личности Господа нашего Иисуса Христа, что Его
«задняя» есть Его плоть, в каковой Он был рожден от
Девы, умер и воскрес. Слово «задняя» употреблено
или по причине того, что смерть есть нечто последнее вообще, или по
причине того, что Его воплощение произошло почти в конце веков, т.е. в
позднейший период. Слово же «лицо» [употреблено
потому, что] или означает тот образ Божий, будучи которым Он не почитал
хищением быть равным Богу Отцу и который не возможно увидеть и остаться
живым, или потому, что после этой жизни, в которой мы далеки от Господа
и где «тленное тело отягощает душу» (Прем.9, 15),
мы увидим все «лицом к лицу», как говорит апостол.
Ибо об этой жизни говорится в псалмах: «Подлинно, совершенная
суета - всякий человек живущий»; а также: «Потому
что не оправдается перед Тобой ни один из живущих» (Пс.38, 6;
142, 2). И опять-таки в этой жизни согласно Иоанну «еще не
открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны
Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Ин.3, 2). [Иначе
говоря] он хотел сказать, [что все это будет] после этой жизни, когда
мы уже отплатим долг смерти и получим обещанное воскресение. Или даже
сейчас в зависимости от того, насколько духовно мы понимаем Премудрость
Божию, Которою все создано, настолько мы умираем для плотских страстей
так, что, считая этот мир мертвым для нас, мы сами также умираем для
него и говорим вслед за апостолом: «Для меня мир распят, и я
для мира» (Гал.6, 14). И об этой смерти он также говорит:
«Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего
вы, как живущие в мире, держитесь [его] постановлений?»
(Колос.2,20). Следовательно, не без причины [сказано, что] ни один не
может увидеть [Его] лицо, т.е. само проявление Премудрости Божией, и
выжить. Ибо это есть тот самый вид, по созерцанию которого воздыхает
всякий, кто страстно стремится любить Бога от всего сердца, от всей
души и всем своим умом; к созерцанию которого тот, кто любит своего
ближнего как самого себя, подвизает и его, насколько может; и этими
двумя заповедями [любви к Богу и любви к ближнему] держатся Закон и
пророки. И сам Моисей тому пример. Так, когда он, пламенея от любви к
Богу, сказал: «Итак, если я приобрел благоволение в очах
Твоих, то молю: яви мне Самого Себя, дабы я познал Тебя, чтобы
приобресть благоволение в очах Твоих»; и далее по причине
любви к ближнему он добавляет и говорит: «Чтобы я знал, что
эти люди Твой народ». Сле-довательно, это есть то видение,
которое преисполняет всякую разумную душу желанием его [созерцать], тем
более страстным, чем чище душа, а душа тем чище, чем выше она
поднимается к духовному, а она тем выше поднимается к духовному, чем
больше она умирает для плотского. Но пока мы далеки от Господа и
«ходим верою, а не видением» (2Кор.5, 7), мы должны
созерцать «задняя» Христа, т.е. Его плоть,
посредством той самой веры, т.е. стоя на крепком основании веры,
которую означает камень (о чем Он сказал, что создаст на нем свою
Церковь), и устремляя свой взор на Него из такой безопасной смотровой
башни, как вселенская Церковь. И мы тем сильнее любим Лицо Христа,
которое стремимся видеть, чем больше мы распознаем в том, что
называется «задняя» Его, насколько изначально
Христос любил нас.
29. Но вера в Его воскресение
спасает и оправдывает нас, [пребывающих] во плоти. «Ибо, -
говорит апостол, - если устами твоими будешь исповедовать Иисуса
Христа, и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то
спасешься» (Рим.10, 9); а также он говорит [о Христе, что Он
есть Тот], «Который предан за грехи наши и воскрес для
оправдания нашего» (Рим.4,25). Наградой же за веру нашу
является воскресение тела Господа нашего. Ведь даже враги наши верят,
что Он умер на страстном кресте, хотя они не верят, что Он воскрес. Мы
же, непоколебимо веря в это, твердо на этом стоим, как на камне. И мы с
определенной надеждой ожидаем усыновления и искупления тел наших. Ведь
мы надеемся на то, что, будучи членами [тела] Христова, мы, по
рассуждению здравой веры, совершенны в Нем как главе нашей. Поэтому Он
не хотел, чтобы увидели Его «задняя», за
исключением того мгновения, когда проходила слава Его, дабы уверовали в
Его воскресение. Ибо еврейское слово «пасха»
означает по-нашему «проходить» [или
«переходить»]. Поэтому-то и евангелист Иоанн
говорит: «Пред праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час
Его перейти от мира сего к Отцу...» (Ин.13, 1).
30. Тот же, кто верит в
воскресение, но верит, пребывая не во вселенской Церкви, а в схизме или
ереси, видит «задняя» Господа не с того
«места, которое у Него». Ибо что же означает
сказанное Господом: «Вот место у меня; стань на этой
скале»? Какое же земное место «у
Господа»? Быть «у Господа», конечно же,
означает прикасаться к Нему духовно. Ибо какое место не есть
«у Господа», Который «быстро
распростирается от одного конца до другого и все устрояет на
пользу», и о Котором пророк говорит, что небо - Его престол,
а земля - подножие ног Его. И [как сообщает тот же пророк далее],
Господь говорит: «Где же вы построите дом для Меня, и где
место покоя Моего? Ибо все это соделала рука Моя» (Ис.66,
1-2). Очевидно же, что под местом, которое «у
Господа», понимается вселенская Церковь, в которой [человек]
стоит как на камне, и где верящий в воскресение Господне безопасно
созерцает «Пасху» Господню, т.е. прохождение
Господа, и «задняя» Его, т.е. Его плоть. Господь
говорит: «Стань на этой скале, когда будет проходит слава
Моя». И действительно, сразу же после того, как прошла слава
Господня, в которой Он, поднимаясь, вознесся к Отцу, мы укрепились на
камне (petram). И сам Петр укрепился так, что уверенно проповедовал
Того, Кого прежде, чем он укрепился, трижды предал от страха. С другой
стороны, будучи поставленным предопределением на смотровую башню из
камня, он был все еще прикрываем рукою Господа, дабы Петр Его не
увидел. Ибо он должен был увидеть «задняя» Его, а
Господь еще не прошел от смерти к жизни, т.е. Он еще не был прославлен
Своим Воскресением.
31. Что же касается того текста из
книги «Исхода» «Когда же будет проходить
слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою
Моею», то многие израильтяне, олицетворе-нием которых тогда
был Моисей, уверовали в Господа после Его воскресения, как будто
Господь убрал Свою руку с их глаз и они увидели
«задняя» Его. И поэтому евангелист вспоминает
пророчество Исайи: «Огрубело сердце людей сих, и ушами с
трудом слышат, и глаза свои сомкнули» (Мф.13, 15). Допустимо
предположить, что к ним также относится и то, что сказано в псалме:
«Ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя»
(Пс.31, 4). «День», возможно, означает явные
чудеса, которые Он совершал, но так и не был ими узнан;
«ночь» - Его смертные страсти, в течение которых
они с большей уверенностью стали полагать, что Он был умерщвлен и
уничтожен как обыкновенный человек. Но когда
«прошла» Его слава, они увидели Его
«задняя». И так как апостол Петр сообщил им о том,
что Христос должен пострадать и воскреснуть, они ощутили горечь
раскаяния от того, что это может произойти среди крещеных, о чем
говорится в начале того же псалма: «Блажен, кому отпущены
беззакония, и чьи грехи покрыты!» (Пс.31, 1). Поэтому-то и
было сказано: «Тяготела надо мною рука Твоя». Здесь
как бы имеется в виду, что когда слава Господня прошла, Он убрал Свою
руку, и они увидели «задняя» Его. За тем же следует
голос скорбящего и исповедующего, который получает отпущение грехов
благодаря вере в воскресение Господне: «Свежесть моя исчезла,
как в летнюю засуху. Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония
моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои, и Ты
снял с меня вину греха моего»» (Пс.31, 4-5). Но нам
не следует столь обвола-киваться облаком плоти, чтобы считать, что лицо
Господа невидимо тогда, как Его «задняя» можно
видеть, ибо в образе раба зримо явлены и одно, и другое. Да не помыслим
мы чего-либо подобного в образе Божием; да не помыслим мы так, будто
Слово Божие или Премудрость Божия с одной стороны имеет лицо, а с
другой - спину, подобно телу человеческому, или что они вообще
изменяемы какими-либо явлениями или движениями в пространстве или
времени.
32. Вот почему, если в тех словах,
которые произносились в книге «Исхода», и во всех
тех телесных проявлениях обнаруживался Иисус Христос или если в одних
случаях обнаруживался Христос, как убеждает нас в этом рассмотрение
данного текста, а в других - Святой Дух, как это указывается в том, о
чем мы говорили выше, то все же из этого не следует, что Бог Отец
никогда не являлся отцам в каком-либо подобном образе. Ибо в те времена
видели много подобных явлений, не имеющих, впрочем, явного названия или
обозначения, по которому можно было бы сказать, относятся ли они к Отцу
или Сыну, или Святому Духу. Однако с учетом иных признаков, имеющих
вполне определенное значение, было бы слишком поспешным заключать, что
Бог Отец никогда не являлся отцам или пророкам посредством каких-либо
видимых образов. Подобный взгляд [на этот вопрос] был порожден теми,
кто не мог понять в отношении единства Троицы следующее:
«Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому
Богу» и «Которого никто из человеков не видел и
видеть не может» (1Тим.1,17; 4,16). Эти тексты понимаются
здравой верой как относящиеся к самой вышней сущности, в высшей степени
Божественной и неизменчивой, в Которой и Отец, и Сын, и Святой Дух -
единый и единственный Бог. Те же видения, созданные посредством
изменчивой твари, подчиненной неизменяемому Богу, являли Бога не так,
как Он есть, а лишь так, как следовало в данных обстоятельствах.
33. Я действительно не знаю, каким
образом те люди понимают явление Даниилу Ветхого днями, от Которого,
как считается, Сын Человеческий, соблаговоливший быть ради нас, получил
[в наследование] царство, от Того, Который говорит Ему в псалме:
«Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в
наследие Тебе» (Пс.2, 7-8); от Того, Который «все
положил под ноги Его» (Пс.8, 7). Следовательно, если Даниилу
являлись в телесном образе Отец, дающий царство, и Сын, его
наследующий, как могут те люди считать, что пророкам никогда не было
видения Отца, и что поэтому о Нем следует думать как о единственно
невидимом, как о Том, Которого никто из человеков не видел и видеть не
может? Ибо вот что нам рассказал Даниил: «Видел я наконец, -
говорит он, - что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями;
одеяние на нем было, как снег, и волосы главы его - как чистая волна;
престол Его - как пламя огня, колеса Его - пылающий огонь. Огненная
река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы там
предстояли пред Ним; судьи сели и раскрыли книги». Чуть далее
он продолжает: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками
небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и
подведен был к Нему. И ему дана власть, слава и царство, чтобы все
народы, племена и языки служили Ему. Владычество Его -владычество
вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится»
(Дан.7, 9-10, 13-14). Итак, вот Отец дающий и Сын наследующий
непреходящее царство, и Их обоих в зримом образе видел пророк.
Следовательно, вполне справедливо полагать, что Бог Отец также обычно
являлся смертным таким образом.
34. Возможно, правда, кто-то
скажет, что Отец потому невидим, что Он явился [Даниилу] во сне, а Сын
и Святой Дух видимы, так как Моисей видел явления во время
бодрствования. Как будто Моисей видел Слово и Мудрость Божию плотскими
очами, или как будто можно увидеть дух человеческий, который животворит
эту плоть или же такую телесную вещь, которая называется ветром!
Насколько же менее возможно увидеть Дух Божий, Который невыразимым
совершенством Божественной сущности превосходит все умы человеческие и
ангельские! Или же кто-то настолько заблуждается, что осмеливается
утверждать, будто Сын и Дух Святой могут являться даже бодрствующим
людям тогда, как Отец - только спящим? Каким же образом они тогда
понимают следующее как сказанное только об Отце: «Которого
никто из человеков не видел и видеть не может»? Или, может,
когда люди спят, они уже и не люди? Или же Тот, Кто может создать
подобие тела для того, чтобы обозначить Себя через видение спящих, не
может создать тварное телесное подобие, чтобы явить Себя глазам
бодрствующих? Но ведь сама сущность Его, по которой Он есть то, что Он
есть, не может быть явлена каким-либо телесным подобием спящему или
каким-либо телесным образом бодрствующему. И это относится не только к
Отцу, но и к Сыну, и к Святому Духу. Однако что же еще могут сказать
те, кто в отношении видений бодрствующих считает, что не Отец, а только
Сын или Святой Дух являлся телесным взорам людей (при этом мы опускаем
всю обширность священных страниц и разносторонность их толкования),
исходя из чего никто, будучи в здравом уме, не стал бы утверждать, что
Лицо Отца никогда не являлось в каком-либо телесном образе глазам
бодрствующего); так вот, что же еще могут сказать они об отце нашем
Аврааме, который, конечно же, бодрствовал, прислуживая, когда Писание
уже предпослало, говоря: «И явился Господь
Аврааму»? И не один, не два, но трое мужей явились ему. И
сказано, что ни один из них по отношению к другим не выделялся большим
преимуществом, не отличался большей славою, не действовал с большей
властью.