Сегодня, к сожалению, стоит только заговорить о двух праздниках, приходящихся на первые два дня ноября, как сейчас же многим на память приходит языческий праздник – Хэллоуин, внешние атрибуты которого заимствованы из древних кельтских верований и обычаев, сохранившийся в англоязычных странах как пережиток старины и вошедший в наше время в моду во всей Европе и за её пределами. И вот уже в недостаточно информированных средствах массовой информации мелькают фразы о «католическом празднике всех святых – Хэллоуине» и призывы игнорировать этот чуждый нам праздник.

 
Между тем, в действительности, Торжество всех Святых и День поминовения всех усопших верных, приходящиеся на 1 и 2 ноября, не имеют ничего общего ни с религией кельтов, ни с Хэллоуином. Это особенные дни, ясно напоминающие нам о той главной и очень конкретной цели, которой в конце жизненного пути призван достичь каждый христианин – о святости, о небесной радости со Христом, для которой предназначил нас Бог, о том, что  христианский смысл смерти «…открывается в свете Пасхальной тайны смерти и воскресения Христа, на Котором основана наша единственная надежда. Христианин, умирающий во Христе Иисусе, «исходит из тела и водворяется у Господа» (ср. 2 Кор 5,8)» (ККЦ 1681).

 
День памяти всех святых был известен ещё в ранней Церкви. Тогда святыми называли всех христиан, как получивших в Крещении новую жизнь и принадлежащих отныне Христу. «Находящимся в Эфесе святым», «всем святым во Христе Иисусе, находящимся в Филиппах» так адресовал свои Послания апостол Павел, обращаясь к первым христианам. Первыми же христианами, которых Церковь стала почитать особым образом стали те, кто умер за веру. Первым известным почитаемым мучеником считается святой Поликарп Смирнский, чьё мученичество было подробно описано в «Окружном послании Смирнской Церкви другим Церквам», датируемым 155 г. В этом документе останки мученика названы ценностью большей, чем золото и драгоценные камни. Из послания видно, что уже тогда существовал обычай сохранять мощи мучеников как драгоценную реликвию. Ученики святого Поликарпа в нескольких словах очень ясно изложили смысл зарождающегося культа почитания мучеников: «…мучеников, как учеников и подражателей Господних, достойно любим за непобедимую приверженность [их] к своему Царю и Учителю. Да даст Бог и нам быть их общниками и соучениками!» и выразили намерение почитать место захоронения Поликарпа: «Там по возможности Господь даст и нам, собравшимся в веселии и радости, отпраздновать день рождения Его мученика, в память подвизавшихся [за веру] до нас и в наставление и приготовление для будущих [подвижников]».  Такие празднования и молитвы на могилах мучеников за веру были приняты повсеместно, везде, где имелись их захоронения. Днём почитания этих святых подвижников обычно считался день смерти, который стал именоваться днём их рождения для неба.

 
В дальнейшем культ мучеников распространился на все поместные Церкви и помимо дней памяти отдельных мучеников, стал отмечаться и общий праздник в их честь. Святой Иоанн Златоуст свидетельствует, что Византийская Церковь почитала память всех мучеников в первое воскресенье по Пятидесятнице. В восточносирийском богослужении днём памяти мучеников была первая пятница после Пасхи, а святой Ефрем Сирин говорит о 13 мая как о дне их почитания.

 
В Римской Церкви первой датой праздника было также 13 мая, в память о дне освящения в 609 г. (по другим сведениям 610 г.) церкви в честь Девы Марии и мучеников, в перестроенном в христианский храм римском Пантеоне. К этому дню из катакомб в церковь были перевезены 28 телег останков христиан, отдавших жизнь за веру. Ежегодное воспоминание этого события и стало первым празднованием того дня, который теперь известен как Торжество всех святых. Спустя некоторое время, при Папе Григории III, понятие святости расширилось и стало включать в себя и тех, кто претерпел гонения и страдания за веру в Христа, даже и тогда, когда гонения не завершились мученической смертью, а затем и подвижников, прославившихся добродетельной жизнью - «всех непорочных праведников, во всём круге земли почивших». Однако только через сто лет, при Папе Григории IV праздник стал общепринятым. Время празднования было перенесено с весны на осень, по примеру Англии и Ирландии, где к этому времени уже более ста лет было принято совершать память всех святых 1 ноября. До XI в. не было процессов беатификации и канонизации – о святости свидетельствовало народное почитание того или иного подвижника или мученика.  Первым официально канонизированным святым стал святой Ульрик Аугсбургский – процесс его канонизации завершился в 1093 г. через 120 лет после смерти. За два тысячелетия существования Церкви Христовой списки святых, самый ранний из которых относится к IV в.,  пополнились десятками тысяч имён, но в действительности христиан, достигших спасения, гораздо больше.

 
Сегодня в этот день мы вместе со всей Церковью вспоминаем не только тех, чья святость известна и очевидна, но и тех, кто, проходя свой земной путь, достиг совершенства, исполнял свой долг, трудясь и молясь, неприметно жертвовал по капле свою жизнь  ближним, неявно и, может быть, совсем не героически, но с неизменным терпением и любовью - всех тех, о ком говорится в «Откровении»,  «…великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков» (Откр 7,9). В префации Мессы этого дня подчёркивается, что среди чтимых в этот день святых «братья наши», те, чья святость известна только Богу, и мы верим, что между нами и этими праведниками существует молитвенное общение, что  достигнув своей цели – Небесного Иерусалима, куда «…и мы, направляемые верой, в радости спешим направить …путь» они, «…служат нам в нашей немощи поддержкой и примером» и молят Милосердного Бога о нашем спасении.

 
Торжество всех святых естественным образом продолжается в Дне поминовения усопших, который отмечается на следующий день – 2 ноября. Зная, что между нами, ещё совершающими странствие по жизни, и теми, кто уже прошёл этот путь, существует общение в молитве, и, как святые могут молить о нас Бога, так и мы можем молить Бога о тех умерших, которым ещё предстоит очиститься, прежде чем они смогут соединиться со Христом на Небесах, мы молимся за наших умерших и вместе с ними.
Дни памяти умерших, «Parentalia» были известны ещё в языческом Риме. С 13 по 22 февраля римляне собирались на могилах родственников, украшали их цветами, устраивали поминальные пиршества, на которых оплакивали свою утрату. Отчасти христиане восприняли и сохранили эту традицию, наполнив её новым смыслом, потому что самая смерть в свете Искупительной Жертвы Христа приобрела иной смысл, из конца всего превратившись в начало новой жизни, в рождение для неба.  «Лучше мне умереть во Христа Иисуса, нежели царствовать над всей землей. Его я ищу, умершего ради нас; Его желаю, воскресшего ради нас. Рождение мое приближается (...). Дайте мне увидеть свет чистый: когда я туда приду, буду человеком» - писал святой Игнатий Антиохийский незадолго до мученической кончины.

 
Первые дни поминовения всех усопших в ранней Церкви носили частный, семейный характер, общего же для всех дня не было.

 
Впервые такой день был установлен в VII в. святым Исидором Севильским, который ввёл обычай служить заупокойную Мессу за всех умерших монахов своего монастыря в первый день после Пятидесятницы. В начале IX века в бенедиктинском аббатстве в Фульде в день смерти его основателя, приходившийся на 17 декабря, совершалось поминовение всех умерших монахов обители. Первым избравшим 2 ноября днём поминовения усопших был святой Одилон – настоятель Клюнийского аббатства, который в 998 г. предписал всем монастырям, подчинявшимся ему, поминать усопших в этот день. В Риме традиция поминовения усопших 2 ноября установилась к XIII веку и распространилась на всю Церковь.

 
В Средние века, когда были очень сильны эсхатологические настроения, молитвы дня поминовения, например, знаменитая секвенция «Dies irae»,  были проникнуты в первую очередь, трепетом перед грядущим Страшным Судом, но и тогда, помимо священного страха («О, каков будет трепет, когда придёт Судия, который всё строго рассудит»), присутствовала надежда на милосердие Божие и благодарное знание о спасительной силе Искупительной Жертвы («В поисках меня Ты изнемог; Ты искупил меня страданиями на кресте. Да не будет жертва напрасной»).

 
Сегодня, хотя Церковь говорит нам о необходимости помнить о частном и общем суде, ожидающем после смерти каждого человека, богослужения этого дня исполнены надежды на грядущее воскресение из мёртвых, на то, что «Как Иисус умер и воскрес, так и умерших в Иисусе Бог через Него вернёт к жизни. И как в Адаме все умирают, так и во Христе все оживут», как говорится во входном антифоне. С этой надеждой в сердце мы молимся об упокоении во Христе не только наших близких, но и всех верных, живших и умерших от Адама и до наших дней.

 
Два дня в ноябре, когда мы просим о заступничестве тех, кто достиг спасения и молимся о тех, кто уже перешёл в иной мир, но ещё находится на пути к небу, несут христианам уверенность во всеобщем призвании к спасению, в том, что «Призыв к полноте христианской жизни и к совершенству любви обращен ко всем верующим в Христа, каковы бы ни были их состояние и положение» и что, по словам святого Симеона Солунского,   «…умерши, мы вовсе не разделены друг с другом, ибо все мы проходим один и тот же путь, и мы встретимся в одном и том же месте. Мы никогда не будем разлучены, ибо мы живем для Христа и теперь мы соединены со Христом, идя к Нему (...), мы все во Христе будем вместе».

 

 

Анна Кудрик




Источник: http://www.cathmos.ru